Date & time: 29 октября (среда), 2008 год; 19:00
Weather: Ярко-оранжевое солнце все ближе к горизонту. Прохладный ветер с каждым часом усиливается
Events:
1. Имя, Фамилия и возраст персонажа - Daniel Nathan Legran / Даниэль Натан (или Нэйтан – американизированный вариант) Легран.
Прозвище – обыкновенное, прямо под стать нации – «Француз». Получил его, проживая заграницей, после как-то приклеилось. - 23 года.
2. Внешность /Jared Leto/ - Даниэль Легран… Хм… Какие же представления рисует воображение при попытке угадать, как может выглядеть человек с таким именем? Может, странный? И по-своему притягательный… Не выделить его из толпы трудно, есть в нем что-то такое, что привлечет внимание. Наверное, отстраненность, вызванная психологией Француза, сардоническая улыбка уголками губ, которая внезапно появляется, также незаметно соскальзывает и повисает в воздухе на манер Чеширского Кота. Ему бы стоило улыбаться более открыто, чтобы придать лицу ту мягкость, которой нет, когда губы расслаблены. Начинаешь рассматривать его в деталях и не замечаешь, что увлекаешься… Пожалуй, без лишней гиперболизации и лести, надо заметить, что Даниэль красивый молодой человек. На что не поскупилась природа, так это на его внешний облик, наделяя парня правильными, практически идеальными чертами лица, что не свойственно мужчинам. Нет, едва ли можно заключить, что красота этого человека женственна, либо сказать, что он смазлив. Месье Легран отличается некой французской изысканностью, коя досталась ему от родителей, в большей степени от матери, на которую он более всего похож. Аккуратный нос, красиво очерченные, пусть и тонкие губы, которые он чуть ли не ежеминутно облизывает, идя на поводу у своей привычки, большие глаза аквамаринового цвета, имеющие свойство изменять свой оттенок, поддаваясь освещению или настроению своего обладателя, – отличные гены делают свое дело. Кстати, именно глаза, пожалуй, самое первое, что приковывает к себе внимание. Слишком много всего в них можно прочесть. Да и не поддаться психоделичному лазурному блеску двух сапфиров, изучающе глядящих на Вас из-под длинных полуопущенных ресниц, можно с трудом. Взгляд чаще всего немного с укором, скопированный у обиженного ребенка, которого лишили игрушки, иногда испепеляющий, порой – вовсе безликий и пустой. В любом случае, Даниэль никогда не станет сводить глаз с собеседника первым, оставляя ощущение рентгеновского аппарата. Хуже всего, когда смотрит с прищуром – быть беде (голова Француза нередко бывает забита глупостями, которые весьма не безобидны). Роста в молодом человеке сто восемьдесят сантиметров, что является вполне среднестатистической цифрой. Немного худощав (виной всему вегетарианство, которым Дэн увлекся еще в юности, напрочь отказавшись от животных продуктов), что совсем не портит общей картины, тем не менее, как бы там ни казалось, имеет отличную физическую форму. Кожа светлая, с аристократичной бледностью, требующая дозированное количество ультрафиолетовых лучей. Впрочем, Легран не особый любитель печься на солнце… От природы волосы темно-русые, однако, Эль бесконечно экспериментирует со своим внешним видом, меняя то цвет, то прическу. В данный момент – брюнет, стрижка ассиметричная, с длинной челкой на одну сторону. Обычно позволяет прядям спадать на лицо, закрывая одну его половину, иногда убирает за ухо. Из примечательного имеет татуировку на правом запястье с внутренней стороны, о значений коей никогда не распространяется, порой, вообще скрывая ее рукавом или широким браслетом часов. На левом бедре вертикальный рубец около пяти сантиметров – неприятное воспоминание от фортелей судьбы. Нередко подводит глаза. Определенного стиля в одежде нет, хотя, безусловно, предпочтителен casual. Не любит официоза, который, ко всему прочему, идет Легран не меньше черных джинсов-дудочек, занимающих лидирующее место в его гардеробе. В целом, типичный мужской набор. Приятная с виду личность…
3. Личные качества героя - Психопатия - врожденные особенности склада личности, в основе которых лежат дисгармония, неуравновешенность или неустойчивость психических процессов. В этом вся проблема. Именно таким диагнозом был «награжден» синеглазый мальчишка, жизнь которого разлетелась в пух и прах. Получив в подарок внешнюю привлекательность, ему пришлось лишиться внутренней гармонии. Однако, все это только закалило Леграна, лишний раз подтверждая фразу: «В жизни выпадает ровно столько испытаний, сколько человек в праве снести». Даниэль с детства был замкнутым и одиноким ребенком. И не потому, что ему не хватало внимания и заботы, ласки и любви с общением. Нет… Такова природа его личности. Внешне нельзя заметить каких-либо признаков дисбаланса его психической системы, ибо невозмутимость и спокойствие – все, что считывается с его лица. В глаза заглядывать бесполезно, ибо два больших аквамарина просто ничего не отражают, ни эмоций, ни хоть какой-то зацепки. Он молчалив и отрешен, его трудно втянуть в поглощающую беседу, чтобы он захлебываясь рассказывал какую-нибудь байку или рьяно спорил, отстаивая свои взгляды на окружающую обстановку. Тем не менее, он подыщет темы для разговора с человеком, которого найдет симпатичным, и сумеет поддержать любую предложенную беседу, если будет угодно. Единственное, что в любом случае раскрутит его на треп – музыка. Трактат, исполненный месье Леграном лучше сразу конспектировать. Он не закрыт от всего, на самом деле, Дэн просто безразличен. И холодность и отстраненность это не показатель уровня «звездной болезни» и не напыщенность, всего лишь привычка, обыденное состояние, которое выработалось в определенных условиях. В принципе, коммуникативных барьеров он не строил вокруг себя никогда, умея натягивать на лицо приветливую улыбку. Но вряд ли будет сдерживаться, если человек ему не приятен – скажет напрямую, предпочтя более не иметь ничего общего. Начитанный, со своими точками зрения на все вопросы, рационалист… Его можно назвать принципиальным и циничным. Иной раз это вызывающе-пренебрежительное и презрительное до наглости и бесстыдства отношение к нормам общественной морали, нравственности и культурным ценностям заставляет самого Даниэля понемногу ненавидеть себя. Грубая откровенность… Ну, уж лучше так, чем сладкая ложь, да?.. Холерик. Человек с импульсивным, взрывным темпераментом, отличающийся быстротой действий, сильными и быстро возникающими чувствами, которые отражаются на его поведении. И даже не важно, сколько раз на дню меняется его настроение. Иной раз выглядит излишне задумчивым, начиная разговоры уж больно на проблематичные темы. Пожалуй, после такого невольно хочется прибавить молодому человеку несколько лет. Он всегда остается сам собой, не имеет привычки подстраиваться под других, считая это изменой собственным принципам. Язвительность, ирония и сарказм. Черный юмор. Тоже издержки жизни, бьющие и по парню рикошетом. Многим этого не понять и легко принять за оскорбление. Ну и ради бога, острый язык еще не повод, чтобы копаться в себе. Что касается увлечений, то парень неплохо обращается с кистью и карандашом, занимается фотографией. Не фанат светиться на публике, предпочитая коротать время дома, может быть с книгой в руках, либо слушая джаз и блюз. Чтит классику – в музыке, в литературе. Знает несколько языков. Еще одна страсть – кинематограф, особенно прошлого века. Фанат Хичкоковских фильмов. Большой выдумщик с больной фантазией. Лучше не принимать это серьезно, иначе… В общем, Даниэль за себя не отвечает… Привычки - общераспространенные – перекрещивать руки на груди, барабанить подушечками пальцев по какой-нибудь поверхности. Нередко потирает переносицу, облизывает губы и приподнимает одну бровь. Обычно не любит стоять истуканом, ему необходимо перемещаться из угла в угол, да хотя бы просто переминаться с пяток на носки. Еще безумно любит вертеть в руках какой-нибудь предмет. Странностей у него много, они покрывают все особенности его характера, покрывают сполна и причины своего возникновения. Не нужно ждать, что этот молодой человек раскроется перед Вами, как книжка, он больше похож на трактат древнего философа, который не взять с разбега. Он умышленно одинок, да и разве найдется тот, кто действительно поймет сущность такого человека?.. - страхи, фобии: замкнутые пространства, колющие-режущие предметы, насильственная смерть. - воспоминания: происшествия 11-ти и 19-ти лет (лучше бы их вообще не помнить), сны. - самое сокровенное: начать жизнь с чистого листа, стереть из памяти терзающие файлы, причинить кому-нибудь боль. - любимые/не любимые вещи: ноутбук, mp3, виниловые пластинки из коллекции, фотоаппарат / чертова туча таблеток, которые постоянно приходится таскать с собой и принимать строго по расписанию.
- Из частного архива. Профайл: «D.N. Legran». «…Меня зовут Даниэль. Чаще всего меня зовут просто Дэн, хотя некоторые и вовсе сокращают мое имя до одной буквы. Наверное, это и правильно, ведь скоро от меня самого почти ничего не останется. Почему? Какой-то дурацкий вопрос, неужели, это не заметно? Ладно, объясню. Я сам уничтожаю себя изнутри, да и мой стиль жизни… Наверное, я сдохну раньше, чем естественная смерть успеет постучать мне в двери. И потом, не хочу ее дожидаться… Разве можно представить меня этаким седовласым смотрителем какой-нибудь серой библиотеки на углу самого ужасного квартала в городе, одинокого, страдающего психическими расстройствами, разбитого? Черт, я предпочту наложить на себя руки намного раньше. Моя жизнь это полное ничтожество. И не нужно переубеждать меня в обратном. Если бы хоть один из Вас узнал обо мне всю правду, боюсь, ему бы тоже потребовалась консультация. Хм, с чего начать? Пожалуй, да, пойдем по порядку. Я родился в Париже. Не так далеко от центра, смея наблюдать огни Эйфелевой Башни, которые веселыми бликами плясали на моем окне. По вечерам это по истине захватывающее зрелище, от которого, наверное, я не устану никогда. Родители… Отец… Я не знаю своего отца. Мать никогда мне о нем не говорила, да и я никогда не спрашивал. А зачем? Если его нет, значит, он и мне не нужен. Знаю точно, он ни разу не искал встреч ни с матерью, ни со мной. Хех, у него, наверное, новая семья подавно. Целый выводок нормальных отпрысков, черт с ними… Мне досталась от него лишь интересная фамилия, которую и мать менять не стала. Полагаю, что он сбежал сразу, как только узнал, что у сына психопатия… Ну, мать – Гертруда, она… Думаете, я с ней проводил так много времени? Она писала свои дурацкие новеллы, ходила на презентации, пополняла домашнюю библиотеку… Знаете, у нее было множество редких по истине книг. В таких гладких и приятных на ощупь обложках, с белоснежными идеальными страницами, с ровным шрифтом и драгоценными, по мнению экспертов и ценителей, текстами. Я почти всех их перечитал… В основе это немыслимые произведения известных авторов, которые, почему-то, многие не могли достать… Уж не знаю, откуда она их брала… Я старался избегать ее, чтобы лишний раз не видеть какой-то жалости и досады в ее глазах. Мое психическое состояние ей никогда не досаждало, досаждал лишь сам факт того, что единственный ребенок, увы, никогда не будет таким, как все. Нормальным… …Он появился в нашем доме, когда мне было семь. Седэрик Ланкастер. Видно, что мужчина был солиден и обеспечен. Лишние деньги не помешали, к тому же, матери, судя по вечной улыбке на ее тонких губах, было с ним хорошо. Он был каким-то бизнесменом, со своей фирмой, которая не прогорала вот уже несколько лет. Мы почти не разговаривали. Так, здоровались из вежливости и долга перед матерью. Они, пожалуй, действительно любили друг друга, не приходилось слышать от них открытых конфликтов, не чувствовалось напряжения или трения в отношениях. Хоть в этот раз матери повезло… Седэрик всегда обеспечивал меня карманными деньгами. Позже они стали мне действительно необходимы для консультаций. Потом появилась эта навязчивая идея с переездом в штаты. Впрочем, мне было все равно. У меня не было друзей, по которым я бы убивался, будучи разделен с Европой Атлантикой, не было ничего, что было бы жалко бросить, от чего было бы жалко отказаться… …Я всегда был не в себе. Я предпочитал одиночество, замкнутость, мало общался со сверстниками, да и вообще хоть с кем-то. Я просто чувствовал катастрофическое недомогание в обществе, у меня начиналась паника, мне нечем было дышать. Хотелось убраться куда подальше, чтобы на меня давили только четыре стены, а не целый шквал голосов, глаз, что скользили по мне как рентгеновские лучи, забираясь в мою душу. И потом, вечная апатия, привитая мне горстями таблеток, всегда делала меня отстраненным и незаинтересованным, разве кому-то захочется брать на себя такую обузу, как я? …Я плохо учился. Нет, я вру. Я учился с переменным успехом. То получал похвалу, то меня размазывали по стене, швыряя мне мои вступительные бумаги в лицо, грозясь выкинуть меня из учебного заведения. Позже я вообще выбрал нейтральную позицию, пристроившись в «золотую середину», этого хватало для того, чтобы меня не трогали преподаватели. Нередко удостаивался косых взглядов, наверное, еще потому, что мой акцент выставлял меня посмешищем среди тех, кто поливал меня грязью на своем родном. Я быстро прослыл чудаком, который то и дело машинально лепетал на французском. Мне было сложно перестроиться именно на уклад и менталитет… …Единственное, чему я всегда был рад – музыка. Настоящая, «живая», та, которая будет вечна и сломается под натиском коммерции. Седэрик однажды сводил меня в один маленький магазинчик на углу, который позже стал моим «достоянием». Владельцем был знакомый Ланкастера, позже он стал узнавать меня и давал что-то бесплатно. У него кругом был сплошной раритет, коллекционный, такие записи, о которых мечтал бы каждый меломан. Эти пластинки вызывали у меня восторг, я даже замирал и переставал дышать, держа в руках какую-нибудь очередную ценность. Именно там мне привили слух и вкус, именно там, я понял: «музыка не предаст, музыка – цель жизни, музыка – сама жизнь»… Позже этот магазинчик прогорел, к тому же хозяин слег и вскоре скончался. Мне досталось два десятка пластинок, остальные он успел распродать. …В 11 лет я попал под немилость местных отбросов общества, что терроризировали мирно существовавшую «мелочевку». Ради развлечения они издевались над всеми, кого находили слабее себя. Я возвращался с факультатива, поздно. Достаточно поздно, это было непривычное для меня время, Седэрик ждал меня в машине. Я всегда был пунктуален, это и помогло мне. Меня утащили меньше чем за квартал, в какое-то пустующее здание, буквально волокли по земле. Помню, как саднили локти, колени, как болели кисти рук от мертвого захвата, чувствовал, как на детской коже появляются синяки. Меня заперли неизвестно где, метр на метр, темно и пусто. Все подсознательные страхи тут же выбрались наружу из своего ущелья, заставляя колотить в дверь, кричать до хрипа и заливаться слезами. Мне казалось, что стены сближаются, готовые вот-вот сомкнуться… Я задыхался и просил о помощи, еле улавливая отдаляющийся злой смех, затем резко стихший. Я не знаю, как Седэрик меня нашел, я был без сознания, холодный, как лед, с грязными разводами по всему телу, в растянутой футболке. Сейчас это кажется таким глупым, но какого это для ребенка… Это оставило свой отпечаток. …Потом началась бессонница. Я не спал, не мог, хотел и не мог. Я выглядел отвратительно, уже практически не отражался в зеркалах. Меня пичкали таблетками, водили по врачам. Количество баночек в аптечке только увеличивалось, не принося никакого эффекта. Кажется, я начинал сходить с ума. Но мыслей о суициде у меня никогда не возникало за все мои двадцать три года жизни. Я помню, как тогда помогал отчиму с ремонтом на чердаке… Помню, как нес ему банку с гвоздями, помню поглощающую темноту, что окутывала меня со всех сторон, слышал отдаленное позвякивание рассыпающихся по полу гвоздей. За все это долгое время я погрузился в царство Морфея. Я проспал сутки, проснувшись лишь от невыносимой боли в желудке – я же ведь толком ничего не ел. Все вроде бы наладилось после этого. Сон был ровный, глубокий…
…У меня всегда была особенность оказываться «ни к месту» и тяга к происшествиям… Вот и в тот раз… Лезвие четко рассекло воздух, ничего, кроме легкого свиста, жжения и влаги, питающей ткань моей одежды, я не почувствовал – слишком велико потрясение. Не знаю кто, не знаю за что, но, наверное, заслужил. Со мной расправлялись как с тряпичной куклой, изредка пытавшейся сопротивляться. Страх восьмилетней давности вернулся ко мне с новой силой. Тогда это была злая шутка, сейчас – то, что окончательно доломало меня. Физическое насилие даже не самое страшное, что оставило мне это воспоминание. Внутреннее «Я» окончательно покрылось мертвым панцирем. После начались кошмары. Извращенные, жестокие, я просто их наблюдал, я никогда не принимал участия в тех действах, что воспроизводил мой больной разум, как только я закрывал глаза и погружался в сон. Я просыпался возбужденный, с искусанными в кровь губами, с металлическим привкусом оной во рту, с адской температурой. Снимал все эти ощущения холодным душем для контраста, и так могло быть несколько раз за ночь. Я их никогда не помнил, только какие-то мутные обрывки, неясные, нечеткие, я не мог их разобрать. Они мучили меня, но в то же время приносили какое-то больное удовольствие, меня рвало на части от осознания сумасшедшего эффекта, но телу нравилось происходящее, оно запоминало какие-то тактильные призрачные ощущения, оно заливалось теплом при воспоминаниях. Сюрреалистические, абстрактные, какой-то пошлый авангард, все это напоминало картины какого-нибудь Дали или Пикассо… Знаете, цветные пятна, причудливые искаженные формы… Спасался музыкой, наполнявшей пространство, создавая невольный эффект присутствия, позволяя ей наполнять и меня, получая взамен умиротворение и спокойствие. Одна болезнь сменялась другой. Моя психика была нестабильна, но я никому не говорил об этом. Я просто ни с кем не откровенничал, кроме дурацкого электронного дневника в моем лэптопе. О моих демонах знали только Гертруда и Седэрик. И это было к лучшему. Психологи посоветовали мне избавляться от навязчивых мыслей и впечатлений по средствам рисования… Я так и делал. Иногда выходили совсем безобидные вещи, чаще – сумасшествие.
…В двадцать два я вернулся в Париж, надеясь начать все с чистого листа, охотно веря в то, что прежняя близость с родным местом восстановится, предаст мне сил и уверенности. Устроился на местное радио, там как раз нужен был новый диджей для незамысловатого полуночного эфира - душевная музыка, такой же душевный треп со слушателями. К тому же, я мог забыть о своих проблемах, беседуя с другими, да и было, чем занять свою бессонницу. Меня взяли сразу, прекращая на мне прослушивание. Сказали, слишком глубокий и бархатный голос и манера речи произведут нужное впечатление. Мне впервые повезло. Для полуночников и радио я стал визитной карточкой, для себя же я нашел безграничный ресурс музыкального архива… …Да, у меня бывают приступы агрессии, мое настроение сменяется так быстро, что я сам не успеваю переключаться на свои моральные состояния. От этого у меня бесконечная мигрень. Мне ставили кучи диагнозов – истерию (внезапный и чрезмерный интерес к чему-либо, повальное увлечение чем-либо), неврастению (функциональное расстройство центральной нервной системы, что является следствием ее истощения и выражается в повышенной утомляемости, раздражительности, головных болях и т.п.), психоз (сильное воздействие каких-либо явлений, событий на психику человека, вызывающее нервозность, страх, навязчивые идеи и т.п.), психастению (болезненное состояние психики, выражающееся в повышенной впечатлительности, неуверенности в себе, постоянных сомнениях, навязчивых мыслях и т.п.), и еще какие-то невообразимые названия… Я горстями глотаю таблетки, антидепрессанты и снотворное. Хотя, что с ними, что без них… Меня все еще мучает периодическая бессонница и те сны, которые я все еще не в силах запоминать. Люди, с которыми я контактирую не знают обо мне больше, чем я могу им позволить. Да и узнай они, вряд ли хоть кто-то вообще нашел бы нужным помнить о моем существовании. Я не знаю, что еще сказать… По-моему, я уже достаточно вывернулся наизнанку, разоткровенничался. Еще вопросы будут?..»
5. Дополнительно - пробный пост: - Черт… - тихое ругательство легким эхом пронеслось вдоль темного коридора, затем снова уступая место давящей на уши тишине. Подсознательное ощущение страха начало пробирать до костей. И не только потому, что не знаешь, что ждет тебя на повороте или выберешься ты из лабиринта катакомб вообще. Джулиан уже сотню раз пожалел о том, что не нашел места лучше, чем это, чтобы убить свое время, бесполезность досаждала, сидеть дома – избито, как и скитаться по улицам, вариант длинных темных и сырых коридоров показался оптимальной панацеей от безделья. До того, пока не пришлось искать отсюда выход. Возможно, такие блуждания даже вызвали бы какой-то азарт, если бы не внезапные приступы головной боли, сопровождающиеся космическим головокружением и приступами тошноты. Мигрень – еще один симптом, который не давал покоя. Пожалуй, уже впору объять губами гладкое дуло и спустить курок… Готье прислонился к прохладной стене, ощущая, как его снова стало лихорадить. Тонкие пальцы схватились за собачку замка кофты, дергая ту вверх, застегивая молнию до самого горла. Молодой человек присел на корточки, обнимая руками колени и опуская на них голову, начиная про себя отсчет и крепко зажмурив глаза. Раз… По полу стелился прохладный воздух, вызывая мурашки по всему телу, шершавость неровной стены чувствовалась даже через два слоя ткани одежды, из-за тяжелого сырого воздуха вдохи получались мелкими и рваными. Пять… Джул резко поднял голову, распахивая голубые глаза, перед которыми уже в диком танце плясали геометрические фигуры, цветные точки и прочие авангардные изображения. Показалось или нет?.. Десять… Вот снова. Чья-то твердая поступь, отражающая от всех стен разом, проникающая во все ветви лабиринта, настигающая барабанные перепонки. Парень здесь явно был не один, и черт его знает, что занесло сюда очередного искателя приключений на свою пятую точку. Это местечко никогда не пользовалось положительными отзывами. Большинство актов насилия и прочий криминал происходили именно здесь – об этом каждый день только и трезвонили местные каналы с новостями, выкладывая очередную сводку о происшествии. Оно и понятно – такая заманчивая возможность совершить нечто аморальное, зная, что есть большая доля вероятности того, что все сойдет с рук. Без лишнего повода сюда полиция соваться не станет, да и обычно все проясняется слишком поздно, когда проще даже и не начинать дело. Тем не менее, жаждущие адреналина жители Майами все равно забирались на эту территорию, чтобы пощекотать себе нервишки. Это было излюбленное место наркоманов, маньяков, безумных парочек, которые уже не знали, где бы еще предаться любовным утехам. Нэйтан поднялся, подбирая свою сумку и начиная двигаться вперед, внимательно прислушиваясь к шагам. Налево, направо, снова направо и снова налево. О, дьявол, это просто немыслимо. Такое ощущение, что бродишь по гробнице Тутанхамона как неудачливый археолог, который обречен на гибель в бесконечных узких и однообразных помещениях, вызывающих явное чувство дежа вю. В глазах предательски задвоилось, заставляя облокотиться на стену снова, чтобы удержать равновесие. Но тело не слушалось и не желало подчиняться. С болезненным стоном брюнет опустился на колени, оставляя на грязной штукатурке следы от ногтей, с глухими звуками на полу разлеглись пузатые баночки с медикаментами, поднимая осевший некогда слой пыли. - Мать твою… - сухо рявкнул севший голос. Кажется, до дома или хотя бы до улицы уже не дотерпеть. Парень собрал выпавшую мелочь обратно, стиснув зубы от острой боли в одном из полушарий головного мозга. Пара таблеток в оболочке, минералка, надежда на то, что через несколько минут все устаканится. Джул снова поднялся, стряхивая свои джинсы и убирая с лица влажную челку, стараясь вновь прислушаться к звукам, которые преследовали его буквально несколько мгновений назад. Больше ни намека на них. Кажется, незнакомец уже настиг своей цели. Возможно, даже стоит за ближайшим поворотом и насмехается над беспомощностью какого-то парня, разыгрывающего целую драматическую постановку. Хех, это же настоящий экспромт! Он дрожащими пальцами забрался во внутренний карман своей сумки, нащупав там складной нож, который в большинстве случаев таскал с собой. Убедившись в наличии такового, Готье сделал несколько шагов к очередному проходу в другое крыло лабиринта, задерживая тяжелое дыхание и придирчиво оглядывая все пространство помещения. Слева очередной признак движения. Джей развернулся, направляясь туда, стараясь ступать мягко и не издавать лишних звуков. Очередной захватывающий душу триллер, очередной экспромт, кажется, в Джулиане открылся новый талант, все-таки, стоит подумать о карьере смазливого актеришки. Озноб все еще чувствовался, но не так сильно, как прежде, боль в голове стала тише, но все еще в меру резкие движения вызывали тупые импульсы, заставляя невольно морщиться от неприятных ощущений. Последний поворот, Джул крепко сжал холодный металл, который уже успел переложить из сумки в карман джинсов, делая шаг и удивленно вскидывая брови. - Шейн?..
- опыт на ролевых: больше года.
- связь с Вами (желательно номер ICQ): администрация знает.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
А почему нет? (c) 
Все, харе флудить, давай делом заниматься...
- участник сейчас на форуме